На что похож нынешний кризис

Накануне Ясинской научной конференции НИУ ВШЭ подготовили доклад под названием «Инфляционные вызовы периода пандемии и уроки для будущего». Авторы доклада анализировали сходства и различия экономических ситуаций в России в 2020 и 2022 годах и спрогнозировали возможные последствия от введенных санкций.

Этот доклад интересен тем, что мы можем узнать, что на самом деле ждёт нашу страну в экономическом плане (весьма приблизительно). Так как чиновники, и вместе с ними президент Путин не говорят всей правды. Например, недавно Путин заявил, что экономика в стране стабилизировалась. По его словам, инфляция замедляется, недельные темпы роста цен приблизились к нормальному уровню, а на некоторые товары цены уже начали снижаться. Кто-нибудь это заметил?

Так вот, авторы доклада пишут, что сходство кризисов 2020-го и 2022 года состоит в том, что они вызваны шоками неэкономической природы: пандемией коронавируса и западными санкциями. И в этом заключается их принципиальное отличие от всех российских кризисов последних тридцати лет. Спад 2014–2016 годов тоже отчасти был обусловлен санкциями, но основной удар по экономике тогда нанесло падение цен на нефть.

Оба кризиса привели к росту инфляции, который начался с ажиотажа на потребительском рынке. Помним, как в пандемию люди скупили гречку и туалетную бумагу, а с началом (Роспотребнадзор) в Украине люди скупили сахар и прокладки. Правда, авторы доклада считают, что вряд ли такие темпы инфляции станут долгосрочной тенденцией. И в пример приводят свежие данные Росстата, где за неделю с 9 по 15 апреля рост цен вернулся на «досанкционный» уровень и составил 0,2%. Отнесемся к таким доводам скептически, зная как работает Росстат. Инфляция озвучивается всегда меньше, чем есть на самом деле. Она рассчитывается по определенной корзине товаров, состоящей примерно из 500 позиций. Каждая позиция имеет свой «вес», что-то дорожает, что-то дешевеет, чтобы привести показатель инфляции к нужному уровню, меняют соотношение «весов» и сам состав корзины. И сейчас это хорошо видно. Продукты подорожали на 15-50%, бытовая техника — на 21-46%, непродовольственные товары — на 10-19%. Но при этом Росстат ранее озвучивал месячную инфляцию в 7,61%.

Также авторы доклада уделили особое внимание уходу многих западных компаний из России. И на то, как резко снизился объем международных авиаперевозок и выездного туризма, сократилось предложение многих импортных товаров длительного пользования. Эти обстоятельства по их мнению приведут к формированию у части населения вынужденных сбережений и перераспределению потребительского спроса в пользу внутреннего рынка. С одной стороны, это смягчит влияние санкций на внутреннее производство и потребление, а с другой — будет иметь инфляционные последствия. А длительность и глубина шока предложения будет зависеть от того, возобновят ли работу приостановившие деятельность организации. По официальным данным в простое находятся 98 тыс. сотрудников, а 50 тыс. заявлены к увольнению. Опять же, это официальные данные. Стоит отметить, что в простое люди уже два месяца, пошел третий, последний. А на горизонте нет ничего позитивного.

Третий главный фактор, который схож с предыдущим короновирусным кризисом, это конечно же значительное снижение курса рубля. ЦБ конечно же предпринял ряд жёстких действий не дав рублю рухнуть. Авторы доклада считают, что сегодня (после введенных мер по ограничению потоков капитала) фундаментальные экономические факторы падения курса рубля отсутствуют. Поэтому мы тут смотрим на курс рубля и понять не можем, а точно санкции вводили? Хотя, мы все же считаем, что курс рубля чисто искуственный и никак не отражает его реальное положение на рынке в целом.

Закончить эту тему хочется историей Первой мировой войны, когда российские производители лишились заграничного сырья, и их производство сократилось в разы. Всё это сопровождалось расстройством кредитной системы, падением курса рубля, ростом налогов. Спекуляция была следствием, а не причиной продовольственного кризиса в стране, но оказывала серьезное влияние на нарушение баланса в экономике и снижение уровня благосостояния народа. С самого начала войны в спекуляции участвовали производители, торговцы, переработчики товаров, банки. Запрет на экспорт продовольствия не только не снизил рыночные цены, но наоборот, спровоцировал небывалый рост дороговизны в стране. В первый год войны пресса успокаивала население лозунгами: «Россия богата предметами продовольствия», «Мы – не Германия, у нас колоссальные излишки и хлеба, и мяса, и масла!». Однако, чем дольше шла война, тем большее значение приобретал продовольственный кризис в тыловых губерниях России.

Удивительно, но, как видите, сегодняшний кризис больше схож не с пандемийным кризисом).