Производство ЖНВЛП схлопнулось

И все же, что бы нам не говорил Минздрав и Росздравнадзор, российские аптеки до сих пор испытывают проблемы с лекарствами. Многие люди не могут найти жизненно необходимые препараты (ЖНВЛП). Согласитесь, как- то странно. На сегодняшний день в России уже возник дефицит жизненно важных препаратов с леводопой, которые ежедневно принимают 70% из 300 тысяч пациентов с болезнью Паркинсона (без ежедневного ее приема состояние больного ухудшается вплоть до парализации). Узнать о появятся ли снова эти препараты на российском фармацевтическом рынке не получается. «Изварино Фарма» сообщала, что «Леводопа + Бенсеразид» отсутствует на фармрынке, поскольку низкая цена ЖНВЛП не обеспечивала рентабельности (субстанции были иностранные). К тому же, даже этот уровень цены был очень снижен ФАС в рамках обязательной перерегистрации цены ЖНВЛП в 2019 – 2020 годах. Получается, сами уже не производим, но, тут другой вопрос, а делается ли закупка у иностранных фармкомпаний? К чему готовиться людям? Протянут ли они на остатках Леводопы или им уже собирать деньги на гроб?

Стоит напомнить, что еще не было отказа фармкомпаний отправлять препараты в Россию, так как это приведет к гуманитарной катастрофе. Если для  Mercedes продолжение работы в России это поддержка страны-агрессора, то на фармкомпании такого рода политическое давление не распространяется, они должны поставлять лекарства при любых сценариях. При этом, все же производители ЖНВЛП могут отказаться от поставок  в Россию. Нам никто ничего поставлять не обязан, а если нет объемов продаж, то и подавно. К тому же, если поставки станут невыгодными, никакие объемы не спасут.

На российском рынке, меньше половины лекарств производятся в России, причем из зарубежных субстанций. А из инновационных препаратов, которые защищены патентами, около 80-90% поставляются в Россию из-за границы. Эх, помните, как импортозамещение лекарств было одной из главных задач долгосрочной национальной стратегии «Фарма 2020»? Тогда в планах было довести это распределение до «50 на 50» к 2020 году. В итоге, как оказалось, достижения этой цели очень-очень далеко. Импортозамещение лекарств в нашей стране невозможно ни за месяцы, ни за годы.

И все же, благо, что западные фармкомпании еще не грозили нам прекращением поставок. И, кстати, нам надо опасаться чиновничьих идей о контрсанкциях, запрета со стороны России на ввоз в страну зарубежных препаратов, как это было в 2014 году с продуктами. Вместо увеличения бюджетных вливаний в здравоохранение, наше правительство может расширить границы принудительного лицензирования. Проще говоря, речь идет о краже интеллектуальной собственности. Можем привести пример, в конце 2020 года российская группа компаний «Фармасинтез» получила право выпускать лекарство «Ремдесивир» (по данным ВОЗ, бесполезное лекарство) для лечения COVID-19 без согласия патентообладателя  американской Gilead Sciences. Однако там оставался пункт о «соразмерной компенсации», которую получал правообладатель. А теперь представьте, если речь будет идти о производителе лекарства из так называемой «недружественной» страны, то и никакой компенсации не будет. Только есть нюанс, дело в том, что в патенте не раскрываются точные  секреты производства и некие элементы технологии. Даже если и стырим, то любые отклонения в производстве могут привести к ухудшению качества лекарств. Если чиновники пойдут по этому пути, то это сродни массовому убийству граждан.

В итоге, нужно быть готовыми, что нас ждет существенный рост цен и дефицит лекарственных препаратов, при любом сценарии. На цены влияет и курс доллара. А на дефицит влияет, как мы видим, искусственное регулирование рынка государством. В связи с этим мы, вероятно, увидим всплеск интереса к медицинскому туризму. Предлагаем Армении, Казахстану, Грузии готовиться и закупать лекарства с учетом потребления россиян. И пусть разрабатывают интернет-магазины лекарств с доставкой в Россию (наших IT-специалистов у них тысячи).