Чеченская дыра

«Важные истории» (иноагент) затронули очень важную тему, оказывается среди жителей Чечни больше всего людей с инвалидностью и пропавших без вести, а убийства в регионе почти не раскрываются. Вот интересно, о чем могут говорить эти данные?

Александр Черкасов, председатель совета Правозащитного центра «Мемориал» (иноагенты) рассказывает, что с начала нулевых у нас нет каких-либо полных и заслуживающих доверия сведений о населении в Чечне. Например, в 1997–1999 годах в республике проходила перепись населения, причем не такая, как сейчас, когда по бумажкам переписали больше 100 %. Тогда жителей опрашивали в каждом домовладении, заполняли переписные листы. В результате получилось около 800 тысяч человек. А потом началась вторая чеченская война и массовый исход жителей. Настолько массовый, что только в Ингушетию уехали более 300 тысяч человек. Они возвращались медленно, потому что даже после окончания боевых действий в Чечне было неспокойно, люди исчезали. В 2002 году прошла новая перепись, которая показала, что в республике живет уже больше миллиона человек. И как такое может быть? Конечно, был какой-то естественный прирост, люди медленно возвращались, но для такого результата нужно было вернуть туда беженцев несколько раз. Такие восхитительные результаты возможны по нескольким причинам. Конкретно здесь были и политические, типа показать, что у нас все в порядке, все умершие воскресли, а беженцы вернулись. И электоральные – у нас много избирателей, и все они голосуют правильно. И не забываем про бюджетные расходы: у нас много людей — давайте деньги. В результате достоверных данных мы не имеем.

Елена Милашина, журналистка «Новой газеты», которая, кстати, объявила о временной эмиграции из России из-за угроз Кадырова в ее адрес, рассказывает, что во время работы в этом регионе она столкнулась с тем, что там ни одна цифра не соответствует действительности, в том числе количество населения. Оно завышено, на самом деле там живет меньше людей. Льготные категории граждан тоже завышены: таким образом бюджет республики получает деньги, которые потом выплачиваются «мертвым душам», а на самом деле оседают в карманах сотрудников пенсионных фондов и других чиновников, которые распоряжаются такими выплатами. Также в Чечне фиксируются не все случаи насильственной смерти. Если бы в отчетность попадали все, то реальный уровень убийств в республике был бы выше. Некоторые регистрируют, потому что есть труп, но заведомо, дело никогда не раскроют. Речь, например, о так называемых убийствах чести или о случаях, когда человек попал к силовикам, а потом родным вернули его тело. Самое возмутительное для нас, налогоплательщиков, то, что в Чечне продолжает расти доля людей с инвалидностью. Республика прям лидирует по этому показателю как минимум последние пять лет, правда данные в реестре доступны только с 2017 года. По состоянию на 2021 год в эту категорию входили более 16 % чеченских жителей, это в два раза больше, чем в среднем по России. Пособие по инвалидности, это деньги, на которые живут люди. Очень много чеченцев живут на пенсии и социальные выплаты. Сотрудники пенсионного фонда берут взятки за оформление инвалидности. Это стоит от 300 тысяч рублей и выше, и люди согласны платить, потому что они понимают, что в итоге будут пожизненно получать пособие от государства. Если быть точнее, то чеченцев содержит не государство, а мы с вами.

Стоит ли говорить о том, что в Чечне практически невозможно найти пропавшего человека. Местные правоохранительные органы находят около 20 человек в год, а это 1 % от всех исчезнувших. При этом, по официальным данным, ежегодно в Чечне пропадают без вести 110 человек на каждые 100 тысяч жителей. Это в четыре раза больше, чем в среднем по стране.
В реальности пропавших еще больше, потому что не все обращаются в правоохранительные органы. Как показывает практика, в Следственном комитете от подобных заявлений ломятся стеллажи, но никто ничего не делает, потому что все понимают, что произошло. Т. е исчезновения людей — это на самом деле внесудебные расправы, которые устраивают кадыровцы и чеченские правоохранительные органы. Это особенность исключительно Чеченской республики.
Далее, В Чечне самая низкая раскрываемость убийств в стране. С 2016 года здесь раскрыли только 50 % таких преступлений, это почти в два раза меньше, чем в среднем по России.

Еще не удивительно, что Чечня демонстрирует максимальную поддержку действующему режиму: кандидаты от власти набирают почти в два раза больше голосов, чем в среднем по России. На каждых федеральных выборах Владимир Путин и «Единая Россия» получают здесь максимальный среди всех регионов результат, близкий к 100 %. Проголосуешь не так, могут начаться неприятности, тебе как минимум запишут в пособника террористов.

Вот так обстоят дела в Чеченской Республике, которая управляется очень, скажем так, необычным человеком с необычным представлением о праве. После криминального заявления депутата Госдумы РФ от Чечни Адама Делимханова об отрезании голов всем членам семьи Янгулбаевых и тем кто переведет его видеообращение на русский язык, можно предположить, что в республике обстоят дела еще хуже. Мы ничего о ней не знаем. И вообще, во что превратил Путин Россию? В страну, где талибы это «нормальные мужики», а в списках террористов и экстремистов – Навальный. Где безумный убийца и дремучий террорист – Герой России и глава целого региона, с отдельными от РФ законами и Конституцией.